Как случаен и как он недолог –
Нашей жизни взывчивый путь!
Вздремнул ты, а вьюга свой полог
На твою настилает грудь.

Сколько было меж нами юных,
Полных веры! Где же они?
Звучать не будут их струны
Призывать золотые дни.

Вот давно ли был с нами кудрявый,
Синеглазый сельский поэт!
Луга, поляны, дубравы,
Он был ваш. И его уже нет.

Вьюга злая свинцовый свой полог
Наложила ему на грудь.
Как странен и как недолог
Нашей жизни туманный путь. [1]

С.А. Есенин

Николай Степанович Власов-Окский был представлен Сергею Александровичу Есенину в 1920 году, когда приезжал в Москву на Первый Всероссийский съезд пролетарских писателей.

Н. С. Власов-Окский

С Есениным я был знаком пять лет. Познакомил меня с ним давний приятель его, тверской поэт, живший раньше в Москве, Н.П. Рогожин. Первая встреча состоялась в книжном магазине имажинистов на Никитской. По переезде моем в Москву мы встречались с Сергеем Александровичем в Доме Герцена, в ОГИЗе и на литературных вечерах. Особенно часты и продолжительны наши встречи были в 1924 году. [2]

Именно тогда Власов-Окский вместе с Есениным побывал в Твери. На эту поездку их несколько месяцев подбивал Александр Ширяевец, крестьянский поэт, волжанин. Ему очень хотелось увидеть верховья великой реки, а заодно и познакомиться с собратьями по перу из литературно-художественного общества им. И.С. Никитина, первым председателем которого был Николай Степанович. Желание оказалось для него несбыточным: Ширяевец внезапно умер от менингита. После похорон Есенин предложил Власову-Окскому во исполнение мечты отошедшего поэта съездить-таки в Тверь и провести там вечер его памяти.

Н. С. Власов-Окский

Я написал никитинцам... Они немедленно отозвались на наше предложение, и через несколько дней я, Есенин, Клычков и Орешин поехали в Тверь. [3]

Вечер состоялся 9 июня 1924 года в здании Центрального рабочего клуба. Приехавшие из Москвы поделились воспоминаниями об ушедшем «волжском баяне», после чего вместе с тверскими поэтами читали свои стихи. Выступление Сергея Есенина, конечно же, произвело самое большое впечатление.

Хронологическая канва жизни и творчества Сергея Александровича Есенина.
1924
Июнь...

–– 9. Выезжает вместе с С.А. Клычковым, П.В. Орешиным, Н.С. Власовым-Окским в Тверь и принимает участие в литературном вечере, посвященном памяти А.В. Ширяевца. [4]

Сохранилась афиша вечера, на которой выступающие поэты перечислены в алфавитном порядке, благодаря чему фамилия Николая Степановича в этом списке заняла первую строчку. 

Гибель Есенина буквально оглушила близких ему по духу людей. Последнее прощание казалось невыносимым…

Н. С. Власов-Окский

Ваганьковское кладбище. Громадная толпа провожающих. Выкрики учащейся молодежи над закапываемой могилой:
– Прощай, Сережа!
Хотелось бежать и не слышать этого. Утрата была слишком велика. [5]

Стихотворение «Над свежей могилой» Николай Степанович поместил в свой поэтический сборник «Цветной шатер». Книжку выпустило московское издательство Всероссийского Союза Поэтов в середине 1927-го, когда набирала обороты борьба с «есенинщиной». Это уничижительное понятие как явление «вредное, заслуживающее настоящего бичевания»[6] в начале того же года обозначил член Политбюро ЦК ВКП(б) Николай Иванович Бухарин, опубликовав 12 января на страницах «Правды» статью «Злые заметки», которая, спустя считанные месяцы, вышла отдельной брошюрой и в последующие четыре года еще трижды переиздавалась.

Н. И. Бухарин

… есенинщина – это отвратительная, напудренная и нагло раскрашенная российская матерщина, обильно смоченная пьяными слезами и оттого еще более гнусная. Причудливая смесь из «кобелей», икон, «сисястых баб», «жарких свечей», березок, луны, сук, господа бога, некрофилии, обильных пьяных слез и «трагической» пьяной икоты; религии и хулиганства, «любви» к животным и варварского отношения к человеку, в особенности к женщине, бессильных потуг на «широкий размах» (в очень узких четырех стенах ординарного кабака), распущенности, поднятой до «принципиальной» высоты, и т. д.: все это под колпаком юродствующего quasi-народного национализма, – вот что такое есенинщина. [7]

Вывод был поистине убийственным: "…по есенинщине надо дать хорошенький  залп".[8] Слова одного из ведущих идеологов страны послужили руководством к действию на несколько десятилетий вперед: залп и в самом деле оказался «хорошеньким». Так, после четырехтомного собрания сочинений С.А. Есенина, изданного в 1927–28 годах, следующее, двухтомное, вышло лишь через двадцать восемь лет, в 1956-м. В этот период, правда, семь раз выпускались книжки «Избранного» Есенина: тираж их был ограничен, а содержание тенденциозно и одинаково.

Еще хуже пришлось поэтам из есенинского окружения: постепенно их совсем перестали издавать и печатать. У Власова-Окского после «Цветного шатра» вышло четыре книжечки объемом от двенадцати до двадцати четырех страниц: «Работнички» (Стихи для детей, 1928), «Песни» (1928. «Дешевая библиотечка»), «Агроном» (Рассказ, 1930. «Дешевая библиотечка») и «Волки» (Рассказ, 1930. «Библиотека «Мурзилки»). Между тем, в 1927 году был готов к печати первый том стихотворений Николая Степановича, оставшийся неизданным.

Борьба с «есенинщиной» задела Н.С. Власова-Окского не случайно. Он лично знал Сергея Есенина, водил дружбу с группировавшимися вокруг него неокрестьянскими стихотворцами, внес свою лепту в «литературу», посвященную памяти погибшего поэта, которую Бухарин огульно заклеймил как «дряблую и покойницкую».[9] Кроме того, в своих стихах Власов-Окский порой поэтически перекликался с Сергеем Александровичем, становясь в оппозицию новой реальности. К примеру, образ жеребенка-месяца встречается у обоих поэтов. Правда, в мировосприятии дореволюционного Есенина «Рыжий месяц жеребенком Запрягался в наши сани»[10], сам запрягался, дабы свободно, легко, весело, беззаботно, прокатить ездока по заповедным угодьям, где человек ощущает духовное родство с природой. В постреволюционном пространстве Власова-Окского жеребенок-месяц насильно запряжен в хомут обезличенным хозяином новой жизни. Так подспудно возникает у Николая Степановича тема несвободы, связанности, пут, сковывающих и душу человека, и саму природу.

Томность средь перелесиц
После немолчных смут.
Кто-то впрягает месяц
В черный большой хомут.
Бьется как жеребенок
Месяц в своем ярме.
Чей-то беззвучно звонок
Слышится вздох во тьме. [11]

«Месяц в хомуте» – не только название процитированного стихотворения, но и поэтического сборника, подготовленного к печати в 1922 году. Книжку так и не издали. Ее пробный экземпляр хранится в Государственном архиве Тверской области. Несколько произведений из «Месяца...» автор впоследствии перенес в сборник «Синева», другие – так и остались неопубликованными. Текст заглавного стихотворения впервые воспроизведен тверскими учеными-филологами И. Гончаровой и В. Редькиным в их монографии «Ревнители традиций» (2002), где рассматривается историко-литературный процесс в Тверской губернии с 1917 по 1932 годы в связи с деятельностью литературно-художественного общества имени И.С. Никитина.

Стоит заметить, что к событиям 1917 года и Есенин и Власов-Окский отнеслись с восторгом. Революционные перемены связывались в их сознании с исчезновением социального неравенства и рабского труда. Крестьянский же уклад в своих основах оставался для поэтов незыблемым. Они, как и Николай Клюев, не хотели «коммуны без лежанки». Но уклад, плоть от плоти которого были С.А. Есенин и Н.С. Власов-Окский, рушился на глазах; впоследствии массовая коллективизация, свидетелем которой стал Николай Степанович, закрепила на селе новое рабство.

Революционный период творчества обоих поэтов связан с утверждением самодостаточности, вылившимся в богоборчество. «Тело, Христово тело, Выплевываю изо рта…»[12], – самонадеянно заявлял Есенин в 1918-м. «Я люблю того, кто может Ненавидеть нищих духом, – восклицал чуть раньше Власов-Окский, прибавляя, – Тот со мной, кто отрицает О терпении ученье»[13]. Однако и тот, и другой, почувствовав, каким темным силам, разворотившим быт и посеявшим смуту, они пытались служить своей лирой, вернулись к «напольной Руси». Вот только рязанскому поэту путь к истокам дался куда трудней, нежели стихотворцу с Нижегородчины.

В 1924 году С.А. Есенин пишет маленькую поэму «Возвращение на родину», а Н.С. Власов-Окский в свою очередь стихотворение «На родину». Названия схожи, но как разнится их настроение. У Сергея Александровича – боль из-за утраченного на селе, у Николая Степановича – тихая радость от того, что не вся еще старь ушла из русской глубинки. В есенинской поэме первый план занимают «колокольня без креста», молящийся осинам дед, кладбищенские «подгнившие кресты», которые «Как будто в рукопашной мертвецы Застыли с распростертыми руками»[14]. Иное в стихотворении Власова-Окского, признающегося в любви «к раздольным нивам, И бархатным лугам, и скиниям лесов, К селу и мужикам, извечно терпеливым,.. к убогой старой хате, Где… увидел свет и незаметно рос…»[15]. Каждый из поэтов приезжает к своей матери. Но если Есенину от этой встречи хочется разрыдаться, то Власову-Окскому, судя по тому, как торопит он приближающий к родному дому паровоз, – улыбнуться; может, и грустно, но тепло. Именно теплым светом малой родины, которую поэт знал и любил с детства, наполнен его последний поэтический сборник «Цветной шатер», подпадающий по слову Н.И. Бухарина под «обожествление отсталых форм общественной жизни вообще»[16]. Очевидно, что Николаю Степановичу было отнюдь не чуждо заявление С.А. Есенина: «Отдам всю душу октябрю и маю, Но только лиры милой не отдам»[17]. Душу, как телесную единицу, заносившуюся некогда в ревизские сказки. Лирой же помыкать невозможно, ведь она – дар свыше, потому и тяготеет к природе с ее исконной, от Бога, гармонией и красотой. Всех, кто постиг эту истину, автор «Злых заметок», не колеблясь, записал в «блаженненькие «нищие духом», Христа ради юродивые» и вынес вердикт: «… подальше от них»[18].

Неудивительно, что произведения Н.С. Власова-Окского перестали печатать. Все, что ему оставалось – литературная поденщина на фоне основной работы в Московско-Окском пароходстве, куда поэт определился для постоянного заработка. О положении Николая Степановича во второй половине 30-х прошлого века красноречиво свидетельствуют строчки из его письма П.Я. Заволокину от 14 января 1940 года: «Живу без больших перемен. Обслуживаю рабочих авторов. Вот уже 6 лет на сем поприще. Сам не печатаюсь: лирические стихи не в почете, особенно о природе».[19]

Во время Великой Отечественной войны идея защиты родины перед лицом врага, казалось, примирила политический режим с такими, как Николай Степанович. В 1943 году поэт был принят в Союз писателей СССР, однако издательства, газеты и журналы все же остались закрытыми для его произведений. Так отозвался залп по «есенинщине» на литературной судьбе Власова-Окского.

Последние семнадцать лет Николай Степанович писал в стол. Известно, что незадолго до смерти, в 1947 году, поэт закончил большой роман, название которому дать не успел. К печати у него были подготовлены сборник стихотворений «Зеленый простор» и написанная еще в 1941 году книга «Отошедшие», представляющая собой сборник очерков-воспоминаний о писателях, с которыми Н.С. Власов-Окский встречался на своем жизненном пути и которые ко времени создания книги уже ушли из жизни. Сергею Есенину здесь посвящен документальный рассказ «Гость случайный». Большая часть его повествует о поездке в Тверь и последующем возвращении в столицу: приподнятая обстановка литературного вечера памяти А. Ширяевца, восторженный прием публикой Есенина, ни единожды поднимавшегося на сцену, ужин в тверском ресторане «Кукушка», обстановка междугородней электрички и разговор за парой пива на Каланчовке. Кратко, но до боли выразительно передана атмосфера похорон. В заключение автор вспоминает строчки Сергея Александровича, где он прямо или косвенно называет себя на земле «гостем случайным». И действительно, короткой жизни Есенина сопутствовало слишком много суеты, среди которой он не был своим, скорее – случайно оказавшимся… Осознать это долго мешала «злая» попытка Н.И. Бухарина доказать обратное, потому и не опубликовали воспоминания Николая Степановича ни в 1941, ни в 1947 году. Книга «Отошедшие» увидела свет лишь через пятьдесят три года после кончины Н.С. Власова-Окского: в 2000-м году Московское издательство гуманитарной литературы выпустило произведение за счет средств дочери поэта, Евгении Николаевны Зайцевой, тиражом всего в триста пятьдесят экземпляров.

Удивительными порой бывают совпадения… Села, где появились на свет Сергей Александрович Есенин и Николай Степанович Власов-Окский, рязанское Константиново и нижегородское Дуденево, расположены на правом, высоком берегу Оки, с которого, на сколько хватит взгляда – речной простор, завораживающий былинной ширью. Каждый из поэтов любил свое село, думая, когда придет время, обрести в родной земле последний приют. «Дайте мне на родине любимой, Все любя, спокойно умереть», – просил Есенин. Там, где «Свет луны таинственный и длинный, Плачут вербы, шепчут тополя»[20]. Не менее проникновенно писал об этом и Власов-Окский.

Я хочу умереть в полях
Средь цветущей ржи.
Одинокий дубок-монах
Отпоет мою жизнь.

На горе, над родным селом
Грустной медью храм
Прочитает отходный псалом
Моим песенным дням.

Когда ночь, хмуря смоль бровей,
Упадет к земле.
Над усопшим певцом соловей
Зарыдает во мгле. [21]

Последняя воля поэтов осталась невыполненной: оба упокоились в московской земле на Ваганьковском и Даниловском кладбищах.

Несколько разной оказалась их посмертная судьба. Стихи С. А. Есенина помнили даже в худшие времена борьбы с отошедшим поэтом, а вот Н. С. Власова-Окского почти забыли. Конечно, поэтический талант Николая Степановича куда скромнее есенинского, но это не причина для беспамятства…

Ю. А. Адрианов

…вправе ли мы забывать в истории края о… литераторах, негромко, но четко прошедших дорогу жизни?

В суете давнего времени, безучастно смотревшего на любые проявления культурной жизни, эти люди пытались сохранить задуваемый ветром равнодушия огонек творческой мысли, и без того чуть живой, едва различимый под порывами ветра…

Уроженец села Дуденево-на-Оке Н. Власов-Окский…

…творчество этого поэта, несомненно даровитого, до сих пор не нашло исследователя. А у него обширное наследие – более двадцати книг, изданных в Нижнем Новгороде, Твери, Москве…[22]

Примечания:

1. Власов-Окский Н. Цветной шатер. – М.: Изд. Всеросс. Союза Поэтов, 1927. С. 47.
2. Власов-Окский Н.С. Гость случайный. В кн.: Власов-Окский Н.С. Отошедшие. Литературные воспоминания. – М.: Издательство гуманитарной литературы, 2000.       С. 66.
3. Там же. С. 67
4. Есенин С.А. Полное собрание сочинений. В 7-ми томах. Т. 7. Книга третья. – М.: «Наука», 2002. С. 339.
5. Власов-Окский Н.С. Гость случайный. В кн.: Власов-Окский Н.С. Отошедшие. Литературные воспоминания. – М.: Издательство гуманитарной литературы, 2000. С. 70-71.
6. Бухарин Н. Злые заметки. – Вопросы литературы. – Москва, 1988, № 8. С. 222.
7. Бухарин Н. Злые заметки. – Вопросы литературы. – Москва, 1988, № 8. С. 222 – 223.
8. Там же. С. 224.
9. Бухарин Н. Злые заметки. – Вопросы литературы. – Москва, 1988, № 8. С. 224.
10. Есенин С.А. Полное собрание сочинений. В 7-ми томах. Т. 1. – М.: «Наука», 1995. С. 122.
11. Цитируется по монографии И.А. Гончаровой и В.А. Редькина «Ревнители традиций: Очерк о Тверском литературно-художественном обществе имени Ивана Саввича Никитина». – Тверское областное книжно-журнальное издательство, 2002. С. 90.
12. Есенин С.А. Полное собрание сочинений. В 7-ми томах. Т. 2. – М.: «Наука», 1997. С. 61.
13. Власов-Окский Н. Красные зори. Стихи. – Тверь: Книгоиздательство Н.С. Власова, 1917. С. 10.
14. См.: Есенин С.А. Полное собрание сочинений. В 7-ми томах. Т. 2. – М.: «Наука», 1997. С. 89-90.
15. Власов-Окский Н. Цветной шатер. Стихи. – Москва: Издательство Всероссийского Союза Поэтов, 1927. С. 11.
16. Бухарин Н. Злые заметки. – Вопросы литературы. – Москва, 1988, № 8. С. 223.
17. Есенин С.А. Полное собрание сочинений. В 7-ми томах. Т. 2. – М.: «Наука», 1997. С. 97.
18. См.: Бухарин Н. Злые заметки. – Вопросы литературы. – Москва, 1988, № 8. С. 227.
19. Цитируется по статье Я.В. Леонтьева «Николай Власов-Окский и Сергей Есенин». В кн.: Сергей Есенин: Диалог с ХХI веком: Сборник научных трудов по материалам Международного научного симпозиума, посвященного 115-й годовщине со дня рождения С.А. Есенина. – Москва – Константиново – Рязань, 2011. С. 358.
20. См.: Есенин С.А. Полное собрание сочинений. В 7-ми томах. Т. 1. – М.: «Наука», 1995. С. 226-227.
21. Власов-Окский Н. Цветной шатер. Стихи. – Москва: Издательство Всероссийского Союза Поэтов, 1927. С. 51.
22. Адрианов Ю.А. Хождение за равнинные реки. – Горький: Волго-Вятское кн. Изд-во, 1989. С. 60-61.