Развитие военной тактики и стратегии в Первую мировую войну во многом стало полной неожиданностью для всех генеральных штабов воюющих держав. Ушли в прошлое лихи кавалерийские рейды по тылам противника, массовые штыковые атаки, подобно тому, как  исчезли линейные построения пехоты, отмерли пехотные цепи. И если первый период войны характеризовался определенной маневренностью войск, когда державы стремились обойти вражеские войска с флангов и окружить их (знаменитый «Бег к морю»), то уже к зиме 1914 года войска обеих блоков вынуждены были построить сначала временные, а потом и постоянные линии укреплений. Гигантская траншея протянулась от Франции до побережья Северного моря. На поле боя стали полновластно царствовать пулемет, окоп и колючая проволока. Войска Антанты и Тройственного союза оказались в безвыходной ситуации окопной войны. То, что сначала казалось лишь временной мерой, вскоре превратилось в кошмарную реальность, затянувшуюся на 4 года. По мере бесплодных штурмов, гигантских людских потерь и материальных затрат росло недовольство населения всех основных воюющих стран. Особенно сильно оно проявлялось в лагере Тройственного (а затем и Четверного) союза и в России. То, что именно в этих странах постепенно нарастал глухой ропот населения, не является случайностью. Так, Германия, несшая основную тяжесть войны со стороны Центральных держав, имела гораздо менее развитый сектор экономики, нежели Антанта, что не могло не отразиться на состоянии гражданского сектора экономики. Точно так же дело обстояло и в Российской империи. Громадные потери людского состава, огромные расходы на ведение боевых действий, все более усиливающееся недовольство народа правящей верхушкой создали чрезвычайно накаленную обстановку в государстве. В феврале 1917 года общественный кризис достиг своего пика, а уже 2 марта 1917 года Николай II вынужден был отречься от престола. В условиях, когда царская корона, символ власти, осталась без претендентов, было создано Временное правительство, возглавившее все более расшатывающийся гигантский государственный аппарат власти. Волна демократизации захлестнула российское общество. Вопрос о благе либерализма достаточно сложен, однако не станем забывать о тяжелейшей войне, которую вело государство.

Революция не замедлила сказаться на моральном состоянии войск. И без того утомленная войной, армия перенесла тяжелейший моральный удар. Накануне отречения Николая II петроградский совет рабочих и солдатских депутатов издал т.н. «Приказ №1», который запрещал выдавать офицерам оружие, призывал исполнять приказы Государственной думы только в том случае, если они не противоречат постановлениям Совета депутатов. Нетрудно понять, что такой приказ должен был иметь совершенно разрушающее воздействие на боеспособность войск. Однако Петроградскому совету не удалось распространить действие этого приказа на части, находящиеся на фронте, ограничившись лишь самим Петроградом.

Демонстрация в Петрограде, предположительно 1917 г. Подробнее

Большое распространение получила пропаганда, как идущая со стороны немецкого командования, так и из главного революционного центра-Петрограда. Одним из признаков любой революции в воюющей стране является своеобразное разложение воюющих частей: наиболее отчетливо проявляется подрыв боевого духа в тех войсках, которые дислоцированы в наибольшей близости к революционному центру. Не являлась исключением и Русская революция: упаднические настроения в  частях Северного фронта, имевших в своем непосредственном тылу Петроград, были гораздо более выражены, нежели в войсках Западного фронта, в тылу которого находился второй революционный центр – Москва. Юго-западный фронт, имевший в своем тылу Киев, был гораздо здоровее в моральном отношении, волны разложения армии запаздывали. Наконец, армии Румынского фронта, располагавшиеся на территории чужого государства, находились в наилучшем состоянии.  Наименее боеспособные части располагались в тылу и в столицах. Похожая ситуация наблюдалась и в армиях Центральных держав. Так, французский генерал Сериньи отмечал: «Германия была в полном разложении. Тыловые части и запасные полки подняли красные флаги и срывали с офицеров погоны; в это же самое время войска боевой линии продолжали упорно драться. После заключения перемирия эти войска перешли в полном порядке Рейн и, не успев заразиться, способствовали восстановлению порядка в империи».

Наблюдатели Государственной думы, посещающие боевые части, пришли к выводу, что «…та пропаганда, которую вела Германия у нас в тылу через своих вольных и невольных шпионов, сделала свое губительное дело. Солдаты более не рвутся в бой, […]  а идут разговоры лишь об обороне. Тылы этой пропагандой заражены уже в значительной степени. Чужды этой пропаганды наши доблестные артиллерия и казачество».  

То, что именно артиллерийский состав и казачество оказались менее подверженными разложению, имеет вполне логическое объяснение: артиллерия не имела непосредственного контакта с противником, казачество же традиционно являлось опорой царского института власти. Любопытна роль артиллерии в прекращении процесса братаний: нередко командование отдавало приказ начать артиллерийскую

Братание на германском фронте, 1917 г. Подробнее

 обработку вражеских позиций, чтобы вынудить противную сторону на ведение боевых действий. Отметим, что командование Центральных держав использовало для аналогичных целей специальные штурмовые группы. Как видим, Россия не единственная столкнулась с проблемой упадка боевого потенциала армии.

Рассмотрим теперь оценку настроения войск самими военачальниками. Как уже упоминалось, войска Западного фронта в отношении своего разложения занимали промежуточное положение между быстро распадающимися войсками Северного фронта и менее подверженными процессам морального разложения войсками Румынского фронта. На основании всех донесений Штаб Западного фронта пришел к выводу, что «…дисциплина в войсках упала, доверие между войсками и офицерами подорвано,  боеспособность войск значительно понизилась».

В качестве иллюстрации упаднических настроений в армии приведем одно типичное воззвание, которые получили огромное распространение среди солдатской массы. «Братья, — говорится в этом воззвании, - просим вас не подписываться которому закону хочут нас погубить, хочут делать наступление, не нужно ходить, нет тех прав, что раньше было, газеты печатают, чтобы не было нигде наступление по фронту, нас хотят сгубить начальство. Они изменники, наши враги внутренние, они хотят опять, чтобы было по старому закону. Вы хорошо знаете, что каждому генералу скостили жалованье, вот и они хочут сгубить нас, мы только выйдем до проволочных заграждений, нас тут вот побьют, нам все равно не порвать фронт неприятеля, нас всех тут сгубят, я разведчик хорошо знаю, что у неприятеля поставлено в десять рядов рогаток и наплетено заграждение и через 15 шагов пулемет от пулемета. Нам нечего наступать, пользы не будет; если пойдем, то перебьют, а потом некому будет держать фронт, передавайте, братья, и пишите сами это немедленно». В этом воззвании отчетливо видно нежелание продолжать войну.  

Позиционный тупик, в который зашли обе воюющие стороны, вынудил генералитет искать новое оружие, способное если не выиграть войну, то хотя бы разрешить мучительную проблему траншейной войны. Начинают появляться отборные элитные войска – штурмовые группы. Первой применила группы элитных войск Германия, и действия штурмовиков имели огромный успех. Даже после войны слово 

Одна из "частей смерти" Подробнее

«штурмовик» ассоциировалось с победой. Не являлась исключением и русская армия. В мае 1917 года начинают появляться отборные добровольческие ударные части. Боевой дух этих войск был значительно выше, нежели в обычных подразделениях. Эти отборные части должны были бы послужить той силой, на которую можно было опереться для того, привести армию и страну в порядок. В этом отношении эти ударные батальоны послужили бы ценнейшей поддержкой для казачьих, кавалерийских и артиллерийских частей, разлагавшихся гораздо медленнее, чем пехота, в которой за время войны выбыл почти весь кадровый состав. Казалось бы, что такие надежные войска ни в коей мере не следовало бы подвергать излишнему риску и использовать исключительно для поддержания порядка на все более разваливающихся фронтах. Однако правительство решило бросить наиболее боеспособные части в бой.

Временное правительство, не желавшее ухудшать отношения с союзниками, решило предпринять крупное наступление в июне 1917 года. Наступление, начавшееся 16 июня 1917 года артиллерийской подготовкой войск Юго-Западного фронта, первоначально имело некоторый успех. В течение двух дней на некоторых участках фронта были захвачены позиции противника. Однако за наступление пришлось заплатить дорогую цену – штурмовые части, бывшие на острие атака, за два дня боев понесли значительный урон, остальная же основная масса пехоты, имела настолько низкий боевой дух, что просто отказывалась наступать, по предлогом того, что артиллерийская подготовка до такой степени разрушила позиции противника, что войскам негде ночевать. 23 июня генерал Корнилов вводит в бой VIII армию, сосредоточив для прорыва вражеской обороны все свои отборные части. Результат не замедлил сказаться – в первый же день прорыва захватывается 7 тысяч пленных и 48 орудий, на некоторых участках войска проникают вглубь обороны противника. Однако по мере прорыва вышло из строя большая часть штурмовых отрядов, прочие же войска имели настолько низкий боевой дух, что самое незначительное сопротивление противника заставляет всю VIII армию отступить. Что еще более важно, за время наступления русские войска потеряли приблизительно 1960 офицеров, которые во многом были силой, еще скрепляющей армию.

Перейдем к заключительному этапу рассматриваемых нами событий. Окончательный распад русской армии как организованной силы с центральным руководством идет ускоренными темпами начиная с неудачной попытки установления военной диктатуры генерала Корнилова. После провала выступления верховным главнокомандующим стал сам премьер-министр Керенский. Развал армии пошел полным ходом. Везде начали самочинно возникать «революционные трибуналы», переименовавшиеся вскоре затем в военно-революционные комитеты, в состав которых вошли по преимуществу представители крайне левого направления. После Корниловского мятежа происходит окончательный разрыв между солдатской массой и офицерским составом. Рядовые солдаты во многом вполне закономерно видят в офицерстве помеху достижению мира и прекращению войны. Приведем отрывок из сводки донесений военно-политического отдела Ставки: «Общее настроение в армии продолжает быть напряженным, нервно-выжидательным, каким оно было в первой половине этого месяца. Главными мотивами, определяющими настроение солдатских масс, по-прежнему является неудержимая жажда мира, стихийное стремление в тыл, желание поскорее прийти к какой-либо развязке... Армия представляет собой огромную, усталую, плохо одетую и плохо прокармливающуюся, озлобленную толпу людей, объединенных жаждой мира и всеобщим разочарованием. Такая характеристика без особой натяжки может быть применена ко всему фронту вообще...»

Таково было положение русской армии к началу Октябрьской революции. Большевики привлекли на свою сторону народные массы прежде всего обещанием долгожданного мира. «Солдаты, — пишет в своей радиотелеграмме Совет народных комиссаров, — дело мира, великое дело мира в ваших руках, вы не дадите контрреволюционным генералам сорвать великое дело мира... Пусть полки, стоящие на позициях, выбирают тотчас уполномоченных для формального вступления в переговоры о перемирии с неприятелем. Совет народных комиссаров дает вам право на это... Солдаты, дело мира в наших руках...». Но Россия не увидела мира. С началом Великой русской революции открылась новая, кровавая и изнурительная страница истории государства.

При создании материала были использованы фрагменты книги «Военные усилия России в мировой войне», Головин Н.Н.