«Семейная реликвия»
На областной исторический исследовательский конкурс

Годы, марки, судьбы

Введение

В нашей семье не так много семейных реликвий, передающих преемственность поколений, но об одной из них непременно стоит рассказать, потому что она не просто тесно связана с одной из самых тяжёлых страничек истории нашего государства, но и является частью меня, моей семьи, моего рода.

Мудрец говорил, что счастлив тот, кто интересуется жизнью, он не умирает… И я согласна с ним, потому что именно интерес к маркам « вернул к жизни» память о моей дальней родственнице, которая  через  десятилетия  создала нам семейную реликвию. А значит, она снова жива и, надеюсь будет жить в потомках, пока существуют честь, совесть, добро, справедливость и любовь.

Годы, марки и судьбы

Я долго обдумывала – как бы начать своё повествование о моей родственнице, Колесовой Лидии Павловне, родной сестре моей прабабушки и крёстной моего деда,  и о тех интересных  исторических событиях, которые с ней связаны  в нашей семье.

И вот, передо мной лежит старая фотография, с которой улыбается молодая обаятельная девушка, военный планшет и …чудом сохранившиеся почтовые марки, вглядываясь в которые  я представляю себе маленькие пожелтевшие конвертики, несущие в себе тёплый привет от родных из далёкого Ленинграда. 1926, 1930, 1938,1940,1941…Великая Отечественная война. И на каждом конверте как окошко в те далёкие годы скромно, но гордо, выделялась ярким пятнышком марка. Словно почтовый голубь, разносила она весточки и соединяла города и поселки, сердца и души людей. Ленинград – Горький, Горький – Ленинград…

Города изменили названия, теперь Ленинград – это Санкт – Петербург, а Горький – это Нижний Новгород, письма и конверты, к сожалению не сохранились, но на каждой марке красуется печать с датой отправления и названием города и не измениться уже никогда.

Это словно, одна секунда истории, запечатлённая на бумаге. Прошли десятилетия, уже нет тех людей, которые клеили эти марки, ставили на них штемпель, несли это письмо, писали его и получали ответ, история не сохранила тех слов, которые были в весточках, но сохранились эти марки. От них веет историей. И  история нашей семьи и нашей родины также неразрывно связаны, как эти маленькие кусочки бумаги и говорящий почтовый штемпель на них.

Рядом мурлыкает  кот, огоньками мигает ёлка, вот наступил 2013 год. Люди радуются,  сидя за праздничным столом, надеются на новые успехи и верят в чудо. И снова взгляд останавливается на марке. И как в машине времени – новогодняя ночь 1923 года (Приложение 1 рис.1,2,3)… Какой она была?  Крестьянская изба, тусклый свет лампы, потрескивают поленья в печи, скудная еда на столе, натруженныё руки хозяина, бережно раздающего ароматный хлеб детям.

1928 год ( Приложение 1 Рис.4). С марки на нас смотрит рабочий. Что в его глазах? Возможно, в цеху, в ночную смену делая заготовки для тракторов, а возможно, в своей небогатой квартирке с семьёй и знакомыми радостно желали счастья  в наступающем новом 1929 году…

Прошло 84 года. Всё кануло в историю, а рабочий с моей марки по – прежнему смотрит вдаль, в будущее,  наше настоящее…

Взгляд перемещается на марку с изображением военного. 1930 год(Приложение 1 Рис.5).

Офицер суров, подтянут, он готов защитить свою родину от любого врага, он верит в мощь своей армии, он уверен и непоколебим, и готов отдать жизнь за свою родину. Позади – гражданская война, впереди – Великая Отечественная. В кругу таких же подтянутых офицеров он встречал 1931 год: офицерские жёны весело обсуждают новые планы, бегают дети. Где встретят они следующий год, куда призовёт их Родина?  И сколько их осталось, этих лет?  Ведь через 10 лет  -  наступит 1941 – й.

Но вот мой взгляд скользнул по пожелтевшей  фотографии  Лидии Павловны  Колесовой ( Приложение № 2).  Моя двоюродная прабабушка. Странно, я не могу этого представить. Молодое лицо обычной девушки, полной сил и энергии. Она мне представляется старшей сестрой и хочется назвать её Лидой, Лидочкой. Но между нами – десятилетия, мы с ней никогда не виделись.

Совсем молоденькой девушкой приехала она в Ленинград к своим родственникам, да так и связала свою жизнь с городом на Неве. Закончив обучение, Лидия поступила на завод « Арсенал», работала там до войны, а во время блокады получила должность военпреда.

Свою родословную « Арсенал » ведёт от основанных Петром I в 1711 году  пушечных литейных мастерских. На протяжении двух столетий предприятие снабжало орудиями батареи сухопутной артиллерии и корабли. В 1825 году завод приступил к производству станков для пуска ракет, которые получили боевую проверку на Кавказе во время русско – турецкой войны 1828-29гг.  При осаде турецких крепостей Варна, Шумла, Силистрия и Браилов. В 1917 году предприятие переименовали в « Красный арсенал ». Оно освоило производство продукции народно – хозяйственного назначения. Вместе с тем приступило к созданию артиллерийских систем малого калибра ( самоходный вариант « Арсеналец- 45» на базе трактора – прообраз танка ). В 30-е годы « Арсенал» преобразовали в машиностроительный завод № 7 , которому в дальнейшем присвоили имя М.В. Фрунзе.

«Седьмой » давал Красной Армии батальонные, полковые и дивизионные орудия, динамо – реактивные пушки, разнообразные модели миномётов. В 1938 году на вооружение РККА принимается детище завода № 7  - 76-ти миллиметровая горная пушка.

Миномёты, противотанковые пушки, стрелковое вооружение, бронещиты, средства индивидуальной защиты бойцов, ремонт артвооружения – таков вклад завода в победу 1945 года. Так с начала Великой Отечественной войны  до августа 1941 года на предприятии было собрано 513 установок ДОТ – 4.  На базе 45-ти миллиметровой казематной пушки ДОТ -4 арсенальцы срочно создали противотанковое орудие. Первые его  образцы  изготовили 11 августа 1941 года. До конца месяца – 161 единицу; в сентябре -438; в октябре -48. Пушка активно применялась в системе обороны Ленинграда.

На территории завода установлены 3 мемориальные доски. На каждой из них – текст: « Вечная память трудящимся завода, погибшим от артобстрелов и бомбёжек в годы Великой Отечественной войны 1941-1944гг. В этом здании погибли наши товарищи… Перечень фамилии».

Из истории завода сохранилось три фотографии довоенного периода ( Приложение 3 фото 1,2 и Приложение 4 фото1 ). И одна фотография военного периода ( Приложение 4 фото 2).

Вот на таком предприятии с многовековой историей пришлось трудиться Лидии. Она вложила частичку себя в оборону Ленинграда и победу в Великой Отечественной войне. Письменных свидетельств блокадного периода жизни Лидии Павловны не сохранилось, но по рассказам прабабушки, с которой она переписывалась, и оставшимся от этих писем маркам  мы можем восстановить события того страшного периода.

Понимаю, очень трудно представить сейчас как доходила тогда корреспонденция до осаждённого города, как разносили её почтальоны. Но ведь это было! И доказательством тому – полученные прабабушкой письма родом из блокады. Что было главным в блокадном городе?  Хлеб, кипяток, радио и почта. Очень хотелось каждому получить весточку от близких и друзей, увидеть родной почерк, прочесть любимые имена. В этих письмах слова были « живыми» - недаром они шли  в Ленинград по «дороге жизни». Сначала письма пробивались с Ленинградского фронта и кораблей Балтфлота. А потом, когда открылась « дорога жизни», в Ленинград стала писать вся страна. Тогда письма действовали лучше иного лекарства. Почтальонам говорили: « Через вас идёт вся связь от человека к человеку. Вы на самом переднем крае находитесь и можете этим гордиться. Разве можно блокадного почтальона назвать рядовым…».

Разве можно назвать блокадную марку «обычной »… Эти марки мёрзли зимой 41-го, видели страх и необыкновенную силу воли простой русской девушки Лиды, согревали её мыслью о родных и являлись тем самым кусочком огромной Родины, за которую можно и нужно было бороться до конца.

Они были там, они выжили и они вырвались оттуда, неся в конверте, на котором были наклеены, весточку из плена, надежды и страдания.

А теперь они передо мной: маленькие, но такие важные. Это клочок  бумаги; нет, часть жизни Лидии; нет, целая жизнь неповторимой блокады непобеждённого города, непобеждённой страны.

Что помнят эти марки? Холодная осень с пробирающим до костей ледяным ветром, забирающимся, казалось, до самой души. Ранняя и необыкновенно лютая зима.  « Мне казалось, что этого просто не может быть, нет на самом деле. Это всё не со мной - писала Лидия,  - что скоро, очень скоро, весь этот кошмар закончиться. Чтобы не думать о еде, я стараюсь не уходить с работы в холодное и пустое общежитие, где раньше было так весело и шумно. А теперь, зияя чёрными холодными окнами со светомаскировкой и наклеенными бумажными полосками крест – накрест, оно выглядело жутковато. Как же  страшно когда воют сирены и все спускаются в бомбоубежища. Поначалу торопясь и толкая друг друга, а когда тревоги стали ежедневными – нехотя и безучастно. Погибнуть в бомбёжку уже не так стало страшно, как умереть от голода. Глядя на чужой хлебный паёк страшно  не потерять человеческий облик за ту крохотную частичку жизни  весом  250 грамм...»

900 дней противостоял Ленинград вражеской осаде. И каждый из них был отмечен человеческим подвигом. За каждый заплачено чьей – то жизнью.

В начале сентября 41-го германским войскам удалось выйти к окраинам Ленинграда и захватить Шлиссельбург. Связь со страной по суше оказалась прерванной. Все попытки прорваться в город не увенчались успехом. В конце сентября атаки противника прекратились. Блокированный врагом город стал главной базой оборонявших его войск, их основным арсеналом. Несмотря на нехватку топлива и электроэнергии, в тёмных и холодных цехах собирались танки, изготовлялись пушки и миномёты, боеприпасы, снаряжения и обмундирование. Часть произведенной в Ленинграде продукции была переправлена воздушным  путём войскам, сражавшимся на московском направлении. Осенью в Ленинграде  было собрано 600 миллионов рублей, которые ленинградцы отдавали из своих сбережений, отчисляли из заработной платы и жертвовали драгоценности.  В первую блокадную осень и зиму на Ленинградский фронт из города ушло 80 тысяч бойцов. Это было особое пополнение – люди, познавшие страдания блокады, пережившие смерть родных и близких, готовые сражаться против захватчиков не щадя жизни. Каждые сутки тысячи мужчин и женщин из групп самозащиты, и противопожарных постов, дежурили на крышах, тушили зажигательные бомбы, разбирали завалы, спасали людей из – под обломков рухнувших зданий. В блокаде осталось 2,5 миллиона человек.

Наряду с перевозками по Ладоге, доставка грузов в Ленинград осуществлялась и по воздуху. Несмотря на все усилия в течение сентября – ноября нормы выдачи хлеба населению снижались 5 раз. С 20 ноября ленинградцы стали поучать самую низкую хлебную норму за весь период блокады: рабочие – 250 граммов, все остальные категории -150 граммов. Кусочек суррогатного хлеба, содержавшего до 40прцентов различных примесей, отныне стал почти единственным продуктом питания, остальное выдавалось в крайне ограниченном количестве. Нехватка топлива повлекла за собой остановку турбин электростанций. С ноября 41-го года от сети были отключены многие заводы и фабрики, коммунально – бытовые учреждения, трамвайные и троллейбусные линии. Прекратилась подача тепловой энергии в дома. Вышли из строя водопровод и канализация.  152 дня действовала ледовая « дорога жизни». Некоторые шофёры успевали делать по 3-4 рейса в сутки.

С 25 декабря 41-го по 11 февраля 42-го года трижды повысили норму выдачи хлеба. Рабочие стали получать 500 граммов  хлеба, служащие- 400, а дети – 300 грамм.

Город, ставший в полном смысле крепостью с единым, закалённым гарнизоном, жил, боролся,  вместе со своей страной ковал оружие победы над врагом.

« Ленинград – фронт, каждый ленинградец – боец». Эти слова отражали уклад жизни в осаждённом городе.  И как я горжусь тем, что эти слова относятся к  Колесовой Лидии Павловне, моей родственнице, а, значит, чуточку и ко мне.

В полдень, 18 января 1943 года, блокада была прорвана. Наступил новый этап в жизни осаждённого города. Было восстановлено 200 предприятий. Однако враг ещё был у ворот. В 1942 году артиллерийские налёты на городские районы были совершены лишь 390 раз, тогда как в 1943 году – 2490. Летом и осенью обстрелы иногда не прекращались сутками. Окончательно снять постоянную угрозу обстрелов могло только полное освобождение Ленинграда от вражеской блокады. И этот день настал 27 января 1944 года. С волнением и радостью слушали ленинградцы радиообращение: « Город Ленинград полностью освобождён от вражеской блокады…Граждане Ленинграда! Мужественные и стойкие ленинградцы!  Вместе с войсками Ленинградского фронта вы отстояли наш родной город!».

Углубляясь в историю обороны Ленинграда, вживаясь в образы его защитников, я вздрогнула, услышав взрывы петард за окном. На секунду мне показалось, будто я – Лидия, сидящая в новогоднюю ночь 41-42 г. держу в руках маленький 250 граммовый кусочек хлеба,  и на праздничном столе нет ничего его дороже. Да, собственно, там и нет больше ничего, кроме стакана с кипятком  и маленького огарка свечки, проливающем свои парафиновые капельки как слёзы за тех, кто не дожил до этого нового года. Кто ценой своей жизни продолжил нашу. О чём мечтали в новогоднюю ночь блокадные ленинградцы?  Наверное, о победе. И она пришла, значит, их мечта сбылась.

Я удивляюсь как при всепоглощающем чувстве голода и холода, постоянной угрозе бомбёжек, люди не теряли ощущение прекрасного. Так Лидия зачастую приклеивала на конверты не только стандартные, но какие – либо памятные марки из своей маленькой коллекции, чтобы сохранить их, не надеясь выжить самой. Иногда она присылала в конверте, в подарок младшей сестре,  несколько марок, которые до сих пор хранятся у нас ( Приложение 1, все ). Вот, наверное, почему наша прабабушка, а за ней и её сын (мой дед) так берегли эти кусочки бумаги с зубчатыми краями, с которых  началась большая филателистическая коллекция. Пусть для Лидии это было лишь увлечением, но в нашей коллекции есть и её частичка, прошедшая через десятилетия.

Когда моей маме рассказывали истории о каждой марке, для неё они казались чем –то ископаемым, доисторическим, очень далёким, а потому и очень ценным. Они хранились в толстом альбоме с коричневой кожаной обложкой и манили к себе. Удивительно, но моя бабушка, работая на почте, продолжила увлечения своего будущего мужа и коллекция сильно пополнилась. Появились наборы с животными, птицами, разноцветными рыбами, картинами и писателями разных стран мира.

Те самые « первые » марки обрели почетное звание – реликвия семьи  и стали ядром коллекции, которая сейчас насчитывает 13 538 штук из 140 стран мира.

По ней мы видим уже не просто историю семьи Колесовых, Напыловых и Мухиных, которые вложили в её создание много усилий, и даже не историю нашей страны, которая прослеживается в марках нашего государства  ( Приложения 5 – 9 ): Россия – РСФСР – СССР – и опять Россия. Это коллекция показывает историю всего мира. В ней марки  многих, уже не существующих государств, например, ФРГ, ГДР и многие другие. История науки, литературы, искусства, - здесь всё как в маленькой картинной галереи. Ведь каждая марка – это произведение искусства, это картина в миниатюре. От первой марки конца 19 века, до, возможно, последней 21 века, когда с развитием электронных средств связи возможно прекратиться, да и уже прекращается написание писем, для пересылки которых марки и предназначаются. Пусть они живут долго, они так важны. Пусть мы будем писать письма, ведь это частичка души. Но, как бы то ни было, я хочу, чтобы  наша коллекция сохранилась и нашим потомкам.

Заключение

К сожалению, блокадные годы  подорвали здоровье Лидии Павловны  Колесовой. Вскоре после войны она умерла, так и не успев создать семью, но свою недолгую жизнь она прожила достойно. Нам не стыдно за её поступки и мы ими гордимся. А памятью о ней для нас остались эти марки. А теперь история её жизни известна и вам, тем, кто будет читать эти материалы.

В заключении я хочу пожелать своим сверстникам и даже взрослому поколению изучать  свою историю, ценить  и уважать все то  важное, чем жили ваши родные и никогда не терять чувство прекрасного.