Первая.

В конце 80-х я учился в Горьковском высшем военном училище тыла (ГВВУТ). Не могу точно вспомнить всех обстоятельств истории. Это было зимой 1988-1989 гг.. Небольшой снег и морозец… Вечером, когда все офицеры уже ушли со службы, старшин рот вызвали в политотдел училища и объявили, что у нас поменялся министр обороны. Был Д.Т.Язов, а стал Кокошин. Я почти уверен, что это Андрей Афанасьевич Кокошин, который в последствии таки стал первым заместителем МО. И ничего особенно для сегодняшнего дня нет. Но следует учитывать, что во времена перестройки начались разговоры, что нам нужен гражданский министр обороны. И вот, пожалуйста.
Старшины вернулись по своим ротам, построили личный состав и объявили новость вместе с биографией нового начальства. В армии знать кто тобой командует —обязанность, а не занятие для любителей политических развлечений. Поэтому портреты высших руководителей висели в Ленинской комнате и в расположении, т.е. в спальном помещении казармы. Раз начальника сменили, то его портрет перестал быть нужен. Его быстренько сняли и засунули в туалет, ближе к мусорному ящику. А на следующее утро новая команда: отставить! Всё вернуть на место. Министра никто не менял. Портрет ещё не был выброшен и к счастью остался цел. Его и повесили на старый гвоздик.
Эта история не стоила бы и внимания, если бы не происходила в советское время в воинской части. Без команды сверху никакой политотдел не стал бы устраивать зачитки некоей биографии некоего чиновника. Это просто невероятно, чтобы не было причины исходящей из Москвы. Отсюда вывод: что-то происходило в руководстве страной. Объяснений этого события я нигде не встречал.

Вторая.

19 августа 1991 год я встретил в городе Калининграде (областном) уже, будучи офицером, живя в общежитии рядом со своим полком. Рано утром полк был поднят по тревоге. За офицерами и прапорщиками положено посылать закреплённых посыльных. Вся общага убежала в часть, а меня почему-то будить посыльный не пришёл. Поэтому самое начало событий я пропустил. Офицерские жёны при умывании рассказали мне, что все уже в части. (Надо заметить для истории, что умывались мы все вместе в одном помещении. И даже на этаже был один общий туалет для обоих полов. Так что можно было попасть в неловкое положение, встретившись с женщиной в одном туалете.) Ушёл и я. Как водится, там построение. Зачитали новости. Никто толком ничего не понимает. Всех офицеров и прапорщиков перевели на казарменное положение. Стали со склада таскать кровати в казармы. Между построениями все разбредались кто куда. После был получен приказ, что наш полк должен откомандировать одно отделение (9 человек) в штаб дивизии. Дивизия получила приказ собрать по частям сводный батальон и направить в Литву. Куда именно в Литву я так и не услышал. Неразбериха продолжилась офицерским собранием в полковом клубе. Командир полка, а более привычно, просто командир, рассказал собравшимся офицерам, что мы уже и так знали из сообщений телевидения и радио. Начштаба первого батальона майор (не помню фамилию) поставил перед всеми вопрос: «Надо что-то решать, на чьей мы стороне?» На что командир немного вспылив, ответил: «На какой стороне? Ну, можете перейти на другую сторону улицы!» (Почти вся дивизия располагалась вдоль одной прямой городской улицы, причём опять же почти вся с одной стороны).
В Калининграде решительно ничего не происходило нового. Переходить было некуда. Баррикад не было. Митингов не собирали. Тишина. После 21 августа, когда выяснилось чья взяла, сверху (не ниже армейского командования) пришёл приказ: проводить КШУ (командно-штабные учения). Т.е. высшие командиры готовили ответ на вопрос: а ты где был 19 августа? Мы, де, учения проводили. Потому и перешли на казарменное положение. КШУ — занятия с мобилизационными планами и картами. В общем, все офицеры, прапорщики опять разбрелись по казармам и каптёркам. На следующий день «учения» отменили. На этом для нас путч и кончился.

Третья.

Это общая оценка произошедшего. Для потомков. Если коротко: мы, т.е. люди, жившие в конце 80-х, начале 90-х годов 20 столетия, не касающиеся столичных кухонных интеллигентов и их разговоров под трещание вражеских радиостанций, ничего толком не понимали в событиях, происходивших в стране. Уже шли бои в Карабахе, Приднестровье, Южной Осетии и т.д. Мы же, те, кто не попал в эти столкновения, не обсуждали и не обращали внимания на эти трагедии. У нас было твёрдое убеждение, что с СССР ничего страшного не случиться. И поэтому, когда сегодня говорят, что весной 1991 народ в большинстве своём проголосовал ЗА сохранение Советского Союза, а в начале декабря украинский народ, который голосовал несколько месяцев ЗА Союз, проголосовал за выход из оного, и эти голосования выражают волю народа или народов — это ложь. У нас не было культуры, привычки заботиться о политике и, вообще, о ней думать. Сказали тебе голосуй ЗА Союз — голосуют. Сказали: голосуй ПРОТИВ — опять голосуют. Я жил среди людей, которые почти все получили высшее образование. Это не самые тупые люди нашего общества или народа. Я твёрдо уверен, что большинство ничего не поняло в событиях приведших к разделу (не к развалу) Союза. Я же лет 15 после этого никак не мог поверить, что единого государства нет. Мне всё представлялось, что наверху разберутся и прекратят этот бардак.
Была у наших «либералов» надежда, что через 20 лет после окончания СССР вырастит новое поколение, незнакомое с советской пропагандой. Мол, они изменят страну. Это заблуждение. Люди в 20 лет не интересуются политикой. Значительное большинство, по крайней мере. И если уж надеяться на новое поколение, то надо ждать, когда ему будет не 20, а хотя бы 30-35.
И ещё. Сегодня Россiи как государства нет. Есть только культурно-историческое пространство, границы коего довольно расплывчаты. Россiя там, где мы думаем, что это Россiя. Если другие поколения будут думать иначе, то и границы Россiи изменяться. Для меня РФ не является ни моей страной, ни моей Родиной. Моя Родина — историческая Россiя. Её пространство разделено между современными государствами РФ, Украиной, Беларусью, Молдавией (в части Приднестровья), государствами Прибалтики (особенно Нарва, Юрьев (Дерпт), Казахстаном (в части Северного Казахстана или точнее Южной Сибири).
Сейчас продолжается холодная война. Она не окончена. Просто противник перенёс средства борьбы поближе к нам. Холодная эта война по причине ведения её идеологическими ударами и давлением. Если мы её проиграем, то Россiи не будет ни в каких границах. Если мы проиграем, то во многом (но не во всём) из-за того, что проводится прозападная политика свободной торговли. Она напрямую связана с идеологией. В Россiи было два устойчивых экономических роста (царский и советский). Оба проходили в условиях защиты отечественного товаропроизводителя. Политика свободной торговли, что до революции, что сейчас, только гробила нашу промышленность и экономику в целом. Но изменить это рядовым гражданам не по силам, т.к.. у нас нет Хозяина. Россiя никому не принадлежит. Народ — наблюдатель. Часть людей с дипломами прозападно настроены и просто фанатики, не считающиеся с действительностью. (Зато от них много шума.) Правительства, за исключением правительства А.Г. Лукашенко, просто предают своих соотечественников. Вероятнее всего Россiи через несколько поколений не будет.