«19 июля 1914 года Россия была потрясена тем, что Германия объявила России войну. Россия приняла это объявление спокойно, и народ встал против могущественного врага, как один человек. Узнал я следующим образом. У нас на даче была манифестация. Когда толпа манифестантов пришла на станцию, то один прилично одетый господин держал в руках телеграмму. Скоро у него собралось много народу, и он прочел вслух следующее, что если Россия не кончит мобилизацию, то Германия объявит войну России. После этого воздух огласился криками: «Долой Германию! Да здравствует Россия!» — и манифестация пошла дальше по дороге, крича.

Вскоре я в газетах прочел высочайший манифест, в котором Государь призывал народ соединиться вместе против могущественного врага.

Я часто смотрел, как отправляли солдат на войну. Когда поезд трогался, то поднимался плач, но солдаты смеялись. В вагоны солдатам кидали газеты, спички, папиросы и офицерам цветы. Таким образом я узнал об объявлении войны России Германией. »

                                              Отрывок из школьного сочинения, декабрь 1914 г.[1]

Первая Мировая Война – три страшных слова, которые повергли в шок миллионы людей.

1554 кровопролитных дня, 38 стран-участиц ,1 050 млн. человек  численность участников войны=62% населения Земли, 10 млн. погибших и вечная память.

Только благодаря мужеству, отваге, и смелости нам удалось одержать множество побед.Мне бы хотелось рассказать,о подвигах наших солдат на фронте.

В 1915 году мир с восхищением взирал на оборону Осовца, небольшой русской крепости в 23,5 км от тогдашней Восточной Пруссии.

 Основной задачей крепости было, как писал участник обороны Осовца С. Хмельков, «преградить противнику ближайший и удобнейший путь на Белосток… заставить противника потерять время или на ведение длительной осады, или на поиски обходных путей». Белосток – транспортный узел, взятие которого открывало дорогу на Вильно (Вильнюс), Гродно, Минск и Брест. Так что для немцев через Осовец лежал кратчайший путь в Россию. Обойти крепость было невозможно: она располагалась на берегах реки Бобры, контролируя всю округу, в окрестностях – сплошные болота. «В этом районе почти нет дорог, очень мало селений, отдельные дворы сообщаются между собой по речкам, каналам и узким тропам, – так описывало местность издание Наркомата обороны СССР уже в 1939-м. – Противник не найдет здесь ни дорог, ни жилья, ни закрытий, ни позиций для артиллерии».

Первый натиск немцы предприняли в сентябре 1914-го: перебросив из Кенигсберга орудия большого калибра, они бомбардировали крепость шесть дней. А осада Осовца началась в январе 1915-го и продолжалась 190 дней.

Немцы применили против крепости все свои новейшие достижения. Доставили знаменитые «Большие Берты» – осадные орудия 420-мм калибра, 800-килограммовые снаряды которой проламывали двухметровые стальные и бетонные перекрытия. Воронка от такого взрыва была пять метров глубиной и пятнадцать в диаметре.

Немцы подсчитали, что для принуждения к сдаче крепости с гарнизоном в тысячу человек достаточно двух таких орудий и 24 часов методичной бомбардировки: 360 снарядов, каждые четыре минуты – залп. Под Осовец привезли четыре «Большие Берты» и 64 других мощных осадных орудия, всего 17 батарей.

Самый жуткий обстрел был в начале осады. «Противник 25 февраля открыл огонь по крепости, довел его 27 и 28 февраля до ураганного и так продолжал громить крепость до 3 марта», – вспоминал С. Хмельков. По его подсчетам, за эту неделю ужасающего обстрела по крепости было выпущено 200-250 тысяч только тяжелых снарядов. А всего за время осады – до 400 тысяч. «Кирпичные постройки разваливались, деревянные горели, слабые бетонные давали огромные отколы в сводах и стенах; проволочная связь была прервана, шоссе испорчено воронками; окопы и все усовершенствования на валах, как то: козырьки, пулеметные гнезда, легкие блиндажи, стирались с лица земли». Над крепостью нависли тучи дыма и пыли. Вместе с артиллерией крепость бомбили немецкие аэропланы.

«Страшен был вид крепости, вся крепость была окутана дымом, сквозь который то в одном, то в другом месте вырывались огромные огненные языки от взрыва снарядов; столбы земли, воды и целые деревья летели вверх; земля дрожала, и казалось, что ничто не может выдержать такого ураганного огня. Впечатление было таково, что ни один человек не выйдет целым из этого урагана огня и железа», – так писали зарубежные корреспонденты.

Командование, полагая, что требует почти невозможного, просило защитников крепости продержаться хотя бы 48 часов. Крепость стояла еще полгода. А наши артиллеристы во время той страшной бомбардировки умудрились даже подбить две «Большие Берты», плохо замаскированные противником. Попутно взорвали и склад боеприпасов.

6 августа 1915-го стало для защитников Осовца черным днем: для уничтожения гарнизона немцы применили отравляющие газы. Газовую атаку они готовили тщательно, терпеливо выжидая нужного ветра. Развернули 30 газовых батарей, несколько тысяч баллонов. 6 августа в 4 утра на русские позиции потек темно-зеленый туман смеси хлора с бромом, достигший их за 5-10 минут. Газовая волна 12-15 метров в высоту и шириной 8 км проникла на глубину до 20 км. Противогазов у защитников крепости не было.

«Все живое на открытом воздухе на плацдарме крепости было отравлено насмерть, – вспоминал участник обороны. – Вся зелень в крепости и в ближайшем районе по пути движения газов была уничтожена, листья на деревьях пожелтели, свернулись и опали, трава почернела и легла на землю, лепестки цветов облетели. Все медные предметы на плацдарме крепости – части орудий и снарядов, умывальники, баки и прочее – покрылись толстым зеленым слоем окиси хлора; предметы продовольствия, хранящиеся без герметической укупорки – мясо, масло, сало, овощи, оказались отравленными и непригодными для употребления». «Полуотравленные брели назад, – это уже другой автор, – и, томимые жаждой, нагибались к источникам воды, но тут на низких местах газы задерживались, и вторичное отравление вело к смерти».

Германская артиллерия вновь открыла массированный огонь, вслед за огневым валом и газовым облаком на штурм русских передовых позиций двинулись 14 батальонов ландвера – а это не менее семи тысяч пехотинцев. На передовой после газовой атаки в живых оставалось едва ли больше сотни защитников. Обреченная крепость, казалось, уже была в немецких руках. Но когда германские цепи приблизились к окопам, из густо-зеленого хлорного тумана на них обрушилась... контратакующая русская пехота. Зрелище было ужасающим: бойцы шли в штыковую с лицами, обмотанными тряпками, сотрясаясь от жуткого кашля, буквально выплевывая куски легких на окровавленные гимнастерки. Это были остатки 13-й роты 226-го пехотного Землянского полка, чуть больше 60 человек. Но они ввергли противника в такой ужас, что германские пехотинцы, не приняв боя, ринулись назад, затаптывая друг друга и повисая на собственных проволочных заграждениях. И по ним с окутанных хлорными клубами русских батарей стала бить, казалось, уже погибшая артиллерия. Несколько десятков полуживых русских бойцов обратили в бегство три германских пехотных полка! Ничего подобного мировое военное искусство не знало. Это сражение войдет в историю как «атака мертвецов».

Подвиг ,который совершил этот солдат, несомненно заслуживает восхищения. К сожалению ни в одном источнике не указанно его имя .В тот день, когда был взорван склад, он стоял в подземном тоннеле на посту. Сапёры очень торопились, и никто не спустился проверить, не осталось ли в складе людей. В спешке эвакуации забыл о подземном посту и начальник караула. А часовой, исправно неся службу, терпеливо ожидал смены. И вдруг… там, откуда пробивался солнечный свет, раздался невероятной силы взрыв. Землю тряхнуло, и сразу же вокруг образовалась непроглядная тьма. Придя в себя, солдат понял, что с ним приключилось. Но отчаяние ему удалось побороть, хоть и не сразу. Жизнь продолжалась, и надо было ознакомиться со своим подземным жильём. А им, по счастливой случайности, оказался большой интендантский склад, в котором были значительные запасы продовольствия – сухарей, консервов и др., а также обмундирования. Тут была и вода. Стены склада всегда оставались влажными, и кое-где под ногами на полу хлюпали лужи. Сквозь какие-то невидимые поры земли в склад проникал воздух, и дышать можно было без труда. На складе также хранились огромные запасы стеариновых свечей, и первые четыре года часовой мог освещать своё подземелье. Но однажды горящая свеча вызвала пожар. Ему, едва не задохнувшемуся, пришлось вести отчаянную борьбу с огнём. Пожар он всё же потушил, но при этом сгорели все запасы свечей и спичек. Отныне он был обречён на вечную темноту. Ещё ему пришлось вести войну. Нет, не с людьми – с крысами. Эти твари плодились с такой ужасающей быстротой и вели себя настолько дерзко, что война продолжалась все 9 лет.  У него, подземного часового, был свой календарь. Каждый день, когда в наверху, в узком отверстии вентиляционной шахты, угасал бледный лучик света, солдат делал на стене зарубку. Он вёл счёт даже дням недели – в воскресенье зарубка была длиннее других. А когда наступала суббота, он, как подобает русскому человеку, свято соблюдал банный день. Правда, помыться по- настоящему он не мог: в ямах, вырытых им, воды хватало только для питья и умывания. Его еженедельная «баня» состояла в том, что он шёл в отделение склада, где хранилось обмундирование, и брал из тюка чистую пару солдатского белья и новые портянки. Надев их, он аккуратно складывал в стопу грязное бельё. Эта стопа, растущая каждую неделю, и была его календарём. Вот почему часовой так уверенно ответил на вопрос польского офицера, сколько времени он провёл под землёй. И оружие своё он держал в исправности, ведь он был воин, защитник Отечества. Его трёхлинейная винтовка образца 1891 года была хорошо вычищена, а затвор и ствол смазаны маслом, которое оставалось после того, как он вскрывал консервы для еды. В таком же надлежащем порядке содержались и обоймы с патронами. Всё это было внешней стороной его подземного плена, его одиночества. А что творилось в душе его за эти долгие 9 лет, нетрудно догадаться. Он был наедине с собой, со своей памятью, хранившей события ещё молодой прожитой жизни во всех мельчайших подробностях: детство, дом, чистое небо, лица родных и близких, товарищей, солдат и многое другое. Боясь забыть живую речь, он часами вслух разговаривал с ними – ставшими для него призраками собственной памяти. Самое богатое воображение было бы бессильным представить себе, что передумал и перечувствовал подземный часовой за эти годы. Спустившиеся в подземелье вслед за офицером унтер и несколько солдат ошеломлённо всматривались в чёрный силуэт часового. Тот по-прежнему никого не подпускал к себе. Начались долгие переговоры. Часовому объяснили, что произошло на земле за эти девять лет, рассказали, что царской армии, в которой он служил, уже не существует. Нет даже самого царя, не говоря уже о разводящем и начальнике караула. А территория, которую он всё ещё охраняет, принадлежит Польше. После продолжительного молчания солдат спросил, кто в Польше главный. Ему ответили, что президент. Тогда он потребовал его приказа. И лишь когда ему зачитали телеграмму Пилсудского, часовой согласился оставить свой пост. Польские солдаты помогли ему выбраться наверх, на летнюю, залитую ярким солнцем землю. Вдруг часовой громко закричал, закрывая лицо руками. Лишь тогда поляки сообразили, что он провёл много лет в кромешной темноте и что надо было ему завязать глаза, перед тем как вывести наружу. Но было поздно – отвыкший от солнечного света солдат ослеп. Его наскоро успокоили, пообещав показать хорошим врачам. И только после этого поляки стали разглядывать этого необычайного воина. Тёмные густые волосы грязными космами падали ему на спину и плечи, спускались ниже пояса. Чёрная широкая борода достигала колен. Лица почти не было видно. Но этот подземный Робинзон был одет в добротную шинель с погонами, и на ногах у него были почти новые сапоги. И, что поразило больше всех: его винтовка была в отличном состоянии. Затворника привели в порядок и отвезли в Варшаву. Там осмотревшие его врачи установили, что он ослеп навсегда. Падкие на сенсации журналисты не могли проигнорировать такое событие, и вскоре история о забытом часовом появилась на страницах польских газет. Когда офицеры читали своим подчинённым эту статью, то говорили: «Учитесь, как надо нести воинскую службу у этого храброго русского солдата». Часовому предложили остаться в Польше, но он рвался домой, ведь он был защитником Отчества, пусть даже оно теперь называлось по-другому. Советский Союз встретил солдата царской армии более чем скромно. И подвиг его остался невоспетым - в то время считалось, что героем мог стать только советский человек. Поэтому подвиг солдата Первой мировой превратился в легенду, в легенду, которая не сохранила главного – имени героя. Правда, следует оговориться. Писатель-историк С.С.Смирнов в своей книге «Рассказы о неизвестных героях (1963 г.) повествует о бессменном часовом, якобы защитнике Брестской крепости (видимо, по идеологическим соображениям не называя Осовец). На его публикацию последовало множество откликов, причём во многих из них читатели приводили конкретно фамилию и имя героя. Более 20 мест Советского Союза, самых разнообразных по своей географии, сочли за честь назвать бессменного часового своим земляком. Фамилии и имена тоже все разные. Так пусть он останется неизвестным героем-легендой, как и его боевые товарищи, солдаты и офицеры крепости Осовец. Они, как и их пращуры, и потомки в войнах на Куликовом поле, под Полтавой и Бородино, в сражениях Великой Отечественной, тоже защищали свою Родину и защищали достойно.

Отвага и мужество, так же, были присуще нашим, нижегородским героем.

Пётр Нилович Черкасов (1882 — 1915). Родился в Нижнем Новгороде в семье морского офицера, капитана I ранга Нила Васильевича Черкасова. Через два года после начала службы был произведён в мичманы. С 1901 года в заграничном плавании на броненосце «Пересвет». С 1903 по 1904 годы исполнял обязанности вахтенного начальника на миноносце «Властный». За участие в атаке, по итогам которой был разбит японский миноносец, Петр Нилович был удостоен ордена Станислава 3 степени с мечами и бантом. Произведён в лейтенанты.В начале августа 1915 года германская Неманская армия начала наступление на Ригу. На Балтике возникла угроза входа мощного германского флота в Рижский залив, чего нельзя было допустить. Дивизион канонерских лодок под командованием капитана II ранга Черкасова в это время выполнял обычные боевые задачи. Наткнувшись на германский крейсер «Аугсбург» и два миноносца, двигавшихся в направлении Риги, канонерская лодка «Сивуч», которой командовал Черкасов, приняла бой. Задача германской эскадры прорваться к Риге была сорвана. Флотилия вражеских миноносцев выпустила по «Сивучу» 4 торпеды и корабль затонул.Капитан 2-го ранга Пётр Нилович Черкасов посмертно был награжден орденом Святого Георгия, посмертно ему было присвоено звание капитана I ранга. Военные специалисты всего мира назвали «Сивуч» «Балтийским «Варягом».В память о герое в г. Балахне был построен Народный дом имени капитана I-го ранга Черкасова П.Н., в котором располагалась библиотека, читальный и зрительный залы. 24 августа 2006 года в Володарске Нижегородской области, был заложен памятный камень на месте будущего памятника П. Н. Черкасову, а 20 октября 2008 года в Нижнем Новгороде открыли памятную доску капитану Черкасову. Она расположена на здании бывшего Александровского дворянского института (ул. Варварская, дом 3), в котором Черкасов учился с первого по второй класс.

А знали ли вы, что знаменитый Нестеров, тоже родом из Нижнего Новгорода? Петр Николаевич Нестеров (1887 — 1914). Родился в Нижнем Новгороде. В 1904 году успешно окончил Нижегородский кадетский корпус имени Аракчеева. Через два года в числе лучших заканчивает курс Михайловского артиллерийского училища и получает первый офицерский чин подпоручика. В 1909 году он прикомандировывается к воздухоплавательной роте. Заслужил уважение солдат введением особых правил поведения и обращения друг с другом. В октябре 1911 года поручик Нестеров П.Н. зачисляется в Офицерскую воздухоплавательную школу в Петербурге, через год — в Гатчинскую авиационную школу. Нестеров становится пилотом-авиатором.

Нестеров стал основоположником высшего пилотажа. 27 августа 1913 года впервые в мире выполнил на самолёте «Ньюпор-IV» «мёртвую петлю», которая ныне носит его имя.

Участник Первой Мировой войны с 26 июля 1914 года. 26 августа 1914 года погиб при совершении тарана вражеского австрийского самолёта. Приказом главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта 25 января 1915 года Петр Николаевич был награждён орденом св. Георгия IV степени посмертно.

История России  неоднократно была овеяна славой сынов своего Отечества. На протяжении многих веков, тянущихся к нашему времени из глубин времён, память донесла до нас имена тех, кто своим бесстрашием, мужеством и беспредельной любовью к своей Отчизне доказал не словом, а делом свою любовь и верность Родине и её народу.Увы,  не осталось в живых непосредственных участников Первой мировой войны. И только из рассказов очевидцев и участников, а все больше из фильмов, книг, учебников, исторических трудов мы  узнаем о войне и подвигах наших солдат. Для меня большая честь изучить материалы краеведческого музея, книги, фотографии, посвященные  Первой мировой войне.  Сегодня так важно донести до современного поколения по крупицам собранные знания и героизме русского солдата, который  принял участие на полях сражений в войне столетней давности.  Удивительно,  прошло сто лет со дня начала войны, а боль и страдания  эхом отзываются в сердцах.