В январе город на Неве традиционно отмечает очередную годовщину снятия блокады. Многое вспомнится, будет сказано и пережито вновь. Но даже на этом героическом фоне выделяется судьба нашей землячки, пережившей за два года блокаду Ленинграда и оккупацию Кавказа.

«Странная» советско-финская война (как назвали её потом историки), застала Надю Лысунову на первом курсе химико-технологический института.

— После школы у меня была одна заветная мечта - стать химиком, - рассказывает Надежда Павловна. — Казалось бы, все трудности и волнения позади, осталось учится и радоваться жизни, но...Осенью началась война с финнами. Ленинграда она коснулась самым непосредственным образом. Первые авианалёты, бомбёжки, затемнения улиц в вечерние время и заклеенные накрест бумагой оконные стёкла. По радио транслируют сухие сводки новостей политбюро и все остальное время - щелчки метронома. На этом фоне незаметно как-то наступило 31 декабря. В актовом зале нашего института наряжают громадную елку. Она уходит под самую стеклянную  крышу зала, поэтому надеяться на новогоднюю иллюминацию нам не приходится. Даже электрические лампочки в зале выкрашены в темные тона - иначе опасно, готовая мишень для бомбардировщиков.

Наступил вечер. В нашем "праздничном" зале сумрачно. Пахло елкой, хвоей. Вокруг нее собрались студенты, преподаватели. Народу вроде бы много, но всем как-то невесело. Некоторые из нас уже на финском фронте, есть первые потери.

Около 12 ночи ректор выступил с обращением к студентам. Поздравил, пожелал мира в новом году, а ровно в полночь... наша елка зажглась яркими огнями! Не смотря ни на что! Это маленькое рукотворное чудо продолжалось всего несколько мгновений, но с этим новогодним светом в душе действительно воцарилось спокойствие и вера в скорое окончание войны. Все мы успели устать от войны и жаждали мира. И мир пришел очень скоро. Война закончилась поражением Финляндии уже в марте 1940 года.

Наверно, именно поэтому мы так и не поверили, что война сможет вернуться в более страшном обличье уже на следущий год.

Пока фронт стремительно приближался к нашей северной столице, Надежда поступила на службу санитаркой в военный госпиталь, которому вскоре было суждено получить статус «прифронтового».

После первой тяжёлой блокадной зимы, по «Дороге жизни»  сопровождавшая раненых солдат Надежда была эвакуирована в тыл, а потом и на вторую родину – Ставрополь. Но война, как говорится, шла по пятам. Спустя считанные месяцы в наш город пришли немцы. Положение на южном фронте в тот год было критическим, поэтому измождённая в оборонительных боях русская армия отошла практически без боя, за исключением оборонявших Невинномысский железнодорожный узел соединений.

Краевой центр (тогда – город Ворошиловск) быстро заполнился бронетехникой и солдатами вермахта. Оказалось, что помимо немецких частей, в городе «много румын и итальянцев». Местные жители быстро смекнули, что более-менее пригодных в качестве казарм зданий в городе немного и что в поисках «зимних квартир» многие немцы наверняка разбредутся по частному сектору. Понятно, что таких «постояльцев» никто не хотел. Моментально распространился слух, что немцы будут врываться на постой, выгоняя хозяев на улицу. Этому местные, как могли, «сопротивлялись».

По словам Надежды Павловны, её мать на первых порах успешно «отпугивала» непрошеных гостей, выбегая к солдатам со словами «Тиф! Тиф!». Эту болезнь чистоплотные немцы не дух не переносили и очень боялись. Но осенью уловка уже не срабатывала: приближающиеся холода заставляли немцев забыть о своих страхах. Так в лучшей половине  дома её родителей поселились немцы. Впрочем, это была лишь охрана для главного квартиранта —майора.

Через несколько дней немцам откуда-то стало известно, что дочь хозяйки дома недавно вернулась из Ленинграда, где работала медсестрой. Её сразу вызвали на допрос: «Каким образом она покинула город? Почему окружённые и голодающие ленинградцы не сдаются доблестной немецкой армии?»

Осторожно отвечала, что их госпиталь эвакуировали ночью, в закрытой машине. Дороги не знает. Что для воюющей армии в Ленинграде в продуктах недостатка нет. Больше ничего не знает. Офицер внимательно выслушал и занёс фамилию Надежды в какой-то список. Но том всё не закончилось, а, как выяснилось – только началось.

Вскоре началось советское наступление.

«Постояльцы» быстро собрались и даже любезно попрощались с хозяевами – чтобы покинуть южный город Ворошиловск уже навсегда. В эти январские дни 1943 года майор написал записку на немецком,вручил Надежде и объяснил, «мол, покажешь, если будут забирать в Германию». Она испугалась, но подумала – а точнее понадеялась, что там «охранная грамота». Ну чтоб не забрали. Знать бы заранее ей, что в этой записке!

Последние немецкие грузовики ещё гудели на окраинах города, когда с другой стороны в Ставрополь уже заходили советские части.

Вот так и оставили дороги войны Надежду Павловну на Северном Кавказе. Надолго. Там она закончила медицинский институт, стала врачом высшей категории и много лет проработала заведующей городской женской консультацией. А о боевой и непростой военной юности напоминают боевые медали, среди которых сама Надежда Павловна особенно выделяет медаль «За оборону Ленинграда». 

На прикреплённых документах: удостоверение к медали "За оборону Ленинграда", Характеристика от командования военного госпиталя.

Дмитрий Романов.