Недалеко от Вачи, провинциального районного центра Нижегородской области, всё больше и больше теснимая лесом доживает свой век деревня Алтухово – родина моего прадеда Алексея Ивановича Прихунова. Здесь в самом начале прошлого столетия он появился на свет, рос, отсюда дважды уходил на войну и возвращался живым, в этой земле он нашёл и свой последний приют… Алексей Иванович Прихунов – один из многих рядовых, в самой страшной войне XX столетия отстоявших не только родное Отечество, но и спасших от гибели мировую цивилизацию, о чём на заре XXI века наши «просвещённые» европейские соседи уже не хотят вспоминать. Да и на родной земле рядовые второй мировой постепенно и неслышно уходят из памяти поколений, негромким эхом отзываясь в скупых воспоминаниях родных людей, старых фотоснимках и сохранившихся, потускневших от времени наградах…

*  *  *

Для моего прадеда Великая Отечественная война стала по счёту второй. Первой была финская. В нашем семейном архиве хранится фотоснимок 1939 года, запечатлевший трёх красноармейцев в будёновках  и длиннополых шинелях. Это прадед Алексей (он справа) и его земляки перед самой отправкой на советско-финляндскую границу. На другой фотографии их жёны, приехавшие в город Горький на сборный пункт проводить мужей на войну (моя прабабушка Пелагея, как и прадед, справа). «Ждите, приеду», - молчаливо обещает каждый красноармеец из глубины снимка. Обещание оказалось невыполненным: живым в родную деревню вернулся лишь Алексей Иванович.

Имени красноармейца, который стоит на снимке посередине, я не знаю. Сидящего слева звали Александр Николаевич Суслов. Его сын Виктор женился впоследствии на дочери моего прадеда Людмиле. Вот только счастье радоваться общим внукам, двойняшкам Татьяне и Александру, выпало лишь Алексею Ивановичу: Александр Николаевич породнился с ним посмертно.

О том, что пережил прадед на своей первой войне, неизвестно. Из тех, кто мог бы хоть что-нибудь об этом рассказать, в живых никого не осталось.

*   *   *

На Великую Отечественную прадед подобно оберегам взял с собой три фотокарточки. Все долгие четыре года войны он носил их в кармане своей гимнастёрки, пока не вернулся в Алтухово. Эти маленькие реликвии, стоящие дороже любых военных трофеев, сохранились по сей день.

В центре одной из них – моя прапрабабушка Дарья Васильевна Прихунова (мать прадеда). Вокруг неё дети со своими семьями. Не обременена семьёй лишь младшая дочь Зоя,  сидящая  на траве со своими племянниками и племянницами, для которых она была как нянька. На фотографии прадед стоит за спиной матери (чуть левее). Справа от него сестра Клавдия с мужем Борисом. Ближе к левому краю сидит брат Иван. Крайний справа – брат Павел, рядом  с которым стоит названный брат Яков, приёмный сын их матери. Из мужчин на фотографии после войны в деревню вернулся лишь Алексей Иванович: Павел, Яков и Борис  погибли на фронте, Иван – в тылу, во время взрыва на военном заводе в Дзержинске.

На другом снимке – семья прадеда. Алексей Иванович будто присел ненадолго перед дорогой у родного дома с женой и детьми. Внизу, у ног родителей, примостились младшие – Николай и Людмила, а выше всех, под самым наличником, оказался старший сын Виктор, мой дед. Дорога для прадеда растянулась на несколько лет…

Третий снимок Алексей Иванович, по-видимому, берег особо. Он и сохранился лучше двух других. На нем отдельно запечатлены дети прадеда.

Кто знает, сколько раз во время войны Алексей Иванович вынимал фотографии и смотрел на них… О чем думал в эти мгновения? Что чувствовал? На что надеялся? О чем мечтал?..

Как человек, имеющий военный опыт, прадед был призван на фронт уже в двадцатых числах июня 1941 года. Назад вернулся в начале лета сорок пятого. Почти четыре года в пехоте рядовым на передовой – за немногим исключением это всё, что известно о боевом пути Алексея Ивановича во время Великой Отечественной войны. Прабабушка Пелагея уже после смерти прадеда говорила моей маме, что о своих фронтовых буднях он рассказывал лишь в первый год после возвращения. Очень видимо хотелось выговориться, заглушить душевную боль от пережитого. Поуспокоившись и вновь обжившись на родной земле, Алексей Иванович замолчал о войне. Как оказалось – навсегда. Мама рассказывала мне, что однажды, когда она ещё училась в школе, пыталась расспросить деда о Великой Отечественной. Ей нужен был материал для сочинения. Выслушав просьбу, Алексей Иванович произнёс: «Давно это было. Уже ничего не помню». Скорее всего, ему просто не хотелось обидеть внучку словами «не могу» или «не хочу вспоминать». Наверное, окопная правда гораздо горше и страшнее, чем мы это знаем до сих пор из различных публикаций.

И всё-таки одно воспоминание о войне от прадеда осталось. Его передала моей маме бабушка Пелагея. Это рассказ о том, как Алексей Иванович тащил на себе с поля боя раненого друга, с которым воевал бок о бок не первый уже год, и попал под обстрел. Шальная пуля «прочертила» прадеду по лицу, лишив его левого глаза и повредив нос. Когда же он, несмотря на ранение, добрался до безопасного окопа, друг был мёртв. Его добила ещё одна пуля. «Вот ведь как случилось, – говорила, по словам мамы, моя прабабушка Пелагея, – пытался спасти друга, а вышло что друг спас его». Этот неизвестный мне человек прикрыл прадеда от смерти, которая в тот момент буквально заглянула ему прямо в лицо.

Жизнь прадеда после войны не богата событиями: из деревни дальше районного центра почти никуда не выезжал, был простым рабочим в колхозе, где для мужчин лёгкого физического труда не существовало. Но на трудности и болезни Алексей Иванович не жаловался, на своё военное прошлое не кивал, скидок себе не просил и не делал, а по мере сил и возможностей отстраивался, помогал подняться детям, радовался внукам, с которыми и запечатлён на немногих любительских фотографиях, сделанных старшим сыном.

*   *   *

По свидетельству моей бабушки у прадеда было несколько боевых наград. Алексей Иванович никогда не носил их. Не надевал даже в День Победы. Ордена и медали хранились в отдельной коробке, наглухо закрытой, как военная память прадеда.

Содержимым коробки заинтересовались однажды маленькие внуки, для которых награды оказались чем-то вроде игрушек. Алексей Иванович не возражал. Может быть, поэтому от всех его наград остался лишь потемневший от времени орден «Отечественной войны». Сохранилась, правда, и юбилейная медаль «XX лет Победы», которой прадед был награждён в 1965 году. До тридцатилетнего юбилея он не дожил. Алексей Иванович Прихунов умер 29 февраля, в самый памятный день високосного, 1972, года шестидесяти восьми лет от роду.

*   *   *

Сейчас жизнь в родной деревне Алексея Ивановича постепенно затухает. Из коренных жителей в ней почти никого не осталось. Там, где ещё недавно была пашня, растут в человеческий рост деревья: лес наступает на Алтухово. Ушла в небытие начальная школа. В пекарне, что посреди деревни, гуляет ветер, - а ведь всю округу хлебом снабжала. Много здесь брошенных полуразвалившихся домов, почерневших от времени. Кладбище, на котором похоронен прадед, заброшено…

И всё-таки память как может противится забвению. Сохранился родовой дом прадеда, хоть покосился и давно уже смотрит окнами в землю. В нём Алексей Иванович жил со своими родителями, сюда же привёл и свою жену. Жив и другой дом, который прадед построил более сорока лет назад, в начале шестидесятых годов прошлого века. Рядом с ним тянется в небо высокая статная берёза, помнящая Алексея Ивановича.

Я отдыхаю здесь каждое лето. Заходя в летнюю комнатку, иногда смотрю на прикреплённую к стене фотографию в самодельной рамке. На ней рядом с прабабушкой Пелагеей стоит прадед Алексей в полувоенной форме без гимнастёрки. Он совсем недавно вернулся с финской и ещё не знает, что очень скоро новая война опять призовёт его. Голова прадеда чуть вскинута, лицо открыто и светло. Этот свет ещё идёт к нам из прошлого…